Форум » Дни нашей жизни » [31.10.1975] save me, I'm my own worst enemy » Ответить
[31.10.1975] save me, I'm my own worst enemy
James Potter: Дата и время действия: 31 октября, после эпизода "Игры на свежем воздухе". Место действия и его примерное описание: Больничное крыло. Действующие лица: Джеймс Поттер, Ремус Люпин, Сириус Блэк, Питер Петтигрю. Ситуация: Когда попал в беду, кто, как не друзья, первыми поспешат на помощь? А заодно выяснить, в чем было дело и кому следует бить морду.
Ответов - 9
James Potter: Сколько уже можно начищать эти треклятые награды? Джеймс с остервенением тер табличку, присовокупленную к кубку по квиддичу, хранящемуся за победу в чемпионате факультета Хаффлпафф еще с прошлого века. Кому это вообще надо? В Трофейную комнату редко кого заносит и уж точно не для того, чтобы восхититься давнишними достижениями учеников школы. Такое ощущение, что Филч придумал это наказание, не приносящее никакой практической пользы, только для того, чтобы досадить провинившимся ученикам особо нудным наказанием. И какого черта Джеймс, как дурак, торчит здесь, в то время как пойманный вместе с ним Сириус помогает обустраивать замок для празднования Хэллоуина? Раздосадованный, Джеймс от усердия едва не отломил табличку от витрины. Сколько уже прошло времени, час или два? Такое ощущение, что в этой Мерлином забытой дырище, в одиночестве (если не брать в расчет ошивающегося поблизости Филча) время течет в два раза медленнее. Так и с ума можно потихоньку начать сходить, что Джеймс, проведя здесь еще какое-то время, непременно бы и сделал, если бы не одно обстоятельство, нарушившее монотонный ритм сегодняшнего джеймсова времяпрепровождения. Откуда ни возьмись появился какой-то мальчишка-младшекурсник, вырулил из-за угла, весь запыхавшийся и взволнованный, и, не особо обращая внимания на завхоза, поспешил сразу к Поттеру, чтобы передать тому, что Люпин просил его сказать, что Сириус в Больничном крыле. Джеймс особо ощутимо скрипнул зубами, так, что даже сам малость забеспокоился за их целость и сохранность. Интересно, малец знает, что в прошлом за дурные вести гонцам рубили головы? Отпустив парнишку с миром, Джей косо бросил взгляд на Филча и выругался себе под нос. Ну и что делать-то, Мерлин милосердный? У него с собой на всякий пожарный, как раз на случай типа такого, в какой угораздило влипнуть, была мантия-невидимка, и если что, под ней можно попробовать прокрасться. Шуму наверняка после этого поднимет старый хрыч, так и не поняв, куда мелкий поганец мог деться, но и черт с ним, не это сейчас важно. Малыш-гриффиндорец ничего не говорил насчет состояния Бродяги, вдруг он там и вовсе умирает? Ради того, чтобы это выяснить, стоит рискнуть. Сохатый пристально наблюдал за своим надсмотрщиком, быстро отводя взгляд и изображая невинное, ничего не замышляющее выражение лица тогда, когда тот, в свою очередь, уставится на него. Выгадав подходящий момент, когда старик удалится достаточно далеко и перестанет пялиться на него, Поттер, не мешкая, набросил мантию и как мог быстро драпанул к выходу из зала, в галерею доспехов, беспокойно заскрипевших, будто что-то подозревая. Так, через несколько минут он уже оказался на пороге Больничного крыла и громко завопил: - Сириус! Но был неумолимо выдворен мадам Помфри, как и всегда, ревностно охраняющей покой своих пациентов. Джеймс, отчаянно жестикулируя, принялся горячо ее заверять, что нисколько не помешает и вообще, вон, Блэк уже оклемался и в состоянии принимать гостей, и не успокоился, пока не прорвал оборону медсестры, махнувшей наконец на него рукой, напоследок бросив на нарушителя спокойствия предупреждающий взгляд. - Что у вас стряслось? Здорово ты меня напугал, придурок, - выпалил Джеймс, с налета плюхнувшись на больничную койку друга. - Ты как, порядок? Заживает все, как на собаке, как всегда? - улыбнулся гриффиндорец, стукнув Блэка по коленке.
Remus Lupin: Все оставшееся «рабочее» время на свежем воздухе, Ремус старался работать лучше, что получалось через раз, и поэтому, когда их разношерстное трио, под чутким руководством профессора Макгонагалл, наконец-то, все завершило, он стремглав бросился в замок. Перепрыгивая через несколько ступенек за раз, периодически жалея, что в Хогвартсе нет таких здоровских скоростных лифтов, как в Министерстве Магии, Рем взлетел на нужный этаж. Еще вначале коридора, ведущего к лазарету, он услышал знакомый голос, который пререкался с медсестрой. Джеймс уже был здесь. Переведя дух, он уже более спокойным, но все же быстрым шагом, вошел в больничное крыло, и тут же наткнулся на недовольную мадам Помфри, бормочущую себе под нос что-то о том, что всякие возмутители спокойствия бродят тут целыми толпами, не давая лечить пациентов. Неуверенно улыбнувшись мадам Помфри, он быстренько прошмыгнул к кровати Сириуса, огороженную ширмой. - Ну как ты, Сириус? – Хотя можно было и не спрашивать, итак было ясно, что фигово. Удивительно было вообще то, что он пришел в сознание после неизвестного заклинания Снейпа. Тогда на улице Ремусу казалось, что еще немного и все, Блэку настанет конец, потому что перепугался даже невозмутимый Малфой. Интересно, как удалось мадам Помфри остановить кровь и привести в сознание пациента. Хотя, как известно, у страха глаза велики, и, может, на самом деле там не было ничего серьезного, а просто сработал эффект неожиданности. Да еще чрезвычайно довольный вид Снейпа наводил на ненужные мысли, ведь таким радостным его сложно было когда-либо увидеть. Рем задумчиво посмотрел на Джеймса, старающегося выглядеть беззаботным, как и всегда, хотя он тоже сильно переживал за Сириуса. И он явно сбежал с отработки, и вполне возможно, что Филч сейчас бегает по замку в поисках дезертира. Люпин улыбнулся, и уселся на стул, стоявший возле кровати.
Sirius Black: Сначала всё было, как в дымке, и добродушное лицо мадам Помфри плыло перед глазами. Потом она влила в его недовольно очертившийся рот какую-то настойку, которая явно была способна на подвиги, вроде того, что даже мёртвого, не то, что Блэка, поднять. Уж он, Бродяга, виды поведал на поприще гурманов, вон Сохатый, Хвост и Лунатик не дадут соврать, что он, в своём собачьем облаченье, ел такое, о чём не пишут в кулинарных журналов, но тут банально хотелось блевать и отплёвываться, раздирая язык пальцами. Через некоторое время Сириус уже валялся на застеленной кровати, плюя в потолок, с твёрдым намерением уйти отсюда сегодня, даже если его придурками придётся его на руках тащить. Да и мадам Помфри, хоть и недовольно, заверила его, что опасность миновала, как только удалось, слава Мерлину, остановить кровь из раны. Судя по её выражению лица, поджатым губам, всё было, как обычно, она не была довольна художествами студентов, однако, какое-то там объяснение Малфоя её удовлетворило. Впрочем, вряд ли этот пусть и хитроумный блондин мог слепить такую историю, которая бы объясняла такой тёмный эффект от безобидного заклинания лапочки Сева. Да и вряд ли он назвал виновника происшествия, но это Блэку только на руку. Ему не нужно было, чтобы Снейпа закапывал кто-то другой, он сам не без удовольствия этим займётся, не нужно лишать его лавров, которые он готов разделить разве что со своими мародёрами. Его размышления прервал вопль раненого вепря, Поттера, который, судя по энтузиазму, первым хотел полюбоваться потрёпанным другом, можно подумать, не видел его с ранами, как в тот раз, когда Луни почти дружелюбно потрепал ему коготками ухо до крови, Сириус потом ходил с видом героя войны, пока ухо не имело нахальство зарасти и обломать его амбиции. Тихим голосом Сириус, как и Джеймс, не отличался, так что проорал ему на той же тональности, не слишком беспокоясь за сон остальных пациентов, а всё больше переживая, как бы его придурок ничего не упустил. Не ори, придурок, если хочешь, проверить, цел ли я, то насилуй мою руку, а не слух. Если хочешь, чтобы от тебя был толк, лучше проверь, не обсыпал ли Нюниус меня пудрой из своей перхоти, пока я был в отключке. Тем временем, Поттер вольготно раскинулся на его кровати, да Сириус и не возражал, он не был обременён загонами своих милейших родителей из серии моё не трогать, напротив, с лучшими друзьями поделился бы последней рубашкой, понятное дело, если кому и сверкать обнажённым торсом, так это ему. Это правило невиданной щедрости в своей честной компании не распространялось только на девушек, но да друзья на то ими и являются, чтобы не зариться на его сокровище с небесными глазищами, которое никак не желало признать, что принадлежит только ему. Да что вы заладили, болваны, как, да как? Полюбуйтесь на произведение нашего Нюнечки. Луни, он там не устроил праздник души и именины сердца? Ну а то как же, единственный раз в жизни удалось подстрелить видную птицу. Мадам Помфри ещё недостаточно хорошо знала Сириуса, судя по тому, что строго-настрого наказала ему не трогать повязку на руке, он тут же её размотал, чтобы с гордостью продемонстрировать друзьям свой боевой трофей и усмехнуться, когда Луни уселся на стуле, вот же скромник, никак они с Джеем не могут выбить из него эту страсть к робости. Хотя, зачем? Тёлочка это нравится, и ладно. А им Лунатик и со всеми его лунатическими загонами мил и родной. Луни, ну чего там Рег? Свежий воздух после подземелий подействовал на моего братца как-то не так, и он сцепился с Нюниусом. Сириус мрачно поиграл бровями. Последняя фраза, к слову, была уточнением для пропустившего представление Джеймса. Слава Мерлину, Эль сейчас на принудительных макгональских работах вместе со своей Эванс, вот уж чего не хватало, так это чтобы та девушка, которая и так только и делает, что посылает его, его увидела таким беспонтовым болваном, слишком бледным, да ещё и по вине кого бы думали, Нюнчика, так позориться перед ней он не собирался, ничего, к вечеру будет свежий, как огурчик, что вряд ли будет относиться к Снейпу и его шампуню. Стряслось то, что Нюню родили на свет, это была непростительная ошибка. Короче говоря, Рем, не дашь мне соврать, ты же не хуже меня слышал, что блеял этот хмырь, прикрывшись своими сальными волосами на своём тарабарском наречье? Какая-то сектумсемпра. Сириус раздражённо закатил глаза, наспех замотав руку обратно, и заложив руки за голову. Что же это за напасть такая, тёмная магия, да ладно бы всё от того же Малфоя, не так противно чувствовать себя проигравшим. Но Снейп, это уже какой-то вызов его вполне себе аристократическому чувству достоинства. И вряд ли этот вызов понравится Нюниусу, когда он будет пускать сопли и слизняков изо всех мест, которые нафантазирует Сириус Блэк. Да рассказываю я, болван, помолчи хоть минуту. Он нетерпеливо отмахнулся от Джеймса, впрочем, немедленно хмыкнув не без сарказма. Если уж кто и болтал без умолку, так это Сириус, за что и получил, в том числе. Но сегодня он звезда сцены, и все должны покорно пылинки с него сдувать. А с остальных особо отличившихся он сам сдует и наглость и страсть к тёмным искусствам, чтобы было неповадно думать, что умеешь пользоваться палочкой, как он. Короче говоря, Малфой, когда приключилась вся эта канитель, оставил Луни за старшего и потащился провожать меня, как мамочка в детский садик. Боялся, что нехороший Сириус будет жаловаться на ушко взрослым и умным людям. Нюниус использовал тёмную магию, поэтому, если уж начистоту, чуть было меня не пришиб, ползучий гад. Ну ничего, пусть запишет это единственное достижение на своём засаленном пергаменте, я его ещё достану, мало Нюньчику не покажется, когда он будет при всём честном народе с наслаждением лопать свои вонючие трусы с отдушкой типа сыра дор блю. Тот факт, что облаял Снейпа последними словами и унизительно швырнул его в грязь Сириус не счёл нужным освещать, вовсе не потому, что хотел набить цену своей травме, а просто потому, что считал Нюню в луже чем-то в порядке вещей.
James Potter: Обернувшись на звук шагов, Джей коротко кивнул подоспевшему Люпину в знак приветствия и снова обратил свое внимание на виновника того, что они с Лунатиком здесь собрались. - Раз умудряешься огрызаться, да еще вопишь и качаешь права, значит, жить будешь, - заверил друга Джеймс, дотянувшись и разлохматив тому космы. Учитывая, какие плачевные картины рисовало Поттеру воображение, пока он, имея только самые общие представления о случившемся, сломя голову несся в больничное крыло, на ходу стягивая с себя мантию-невидимку и спотыкаясь о ее концы, у него прямо-таки от души отлегло, стоило только завидеть друга очень даже живым, орущим ему в ответ какие-то несуразности и рвущимся слинять подальше отсюда. Боже, благослови мадам Помфри - женщину, знающую свое дело и не способную разве что только окончательно и бесповоротно мертвого оживить. Сколько раз она залатывала самые невообразимые ранения, да так, что на следующий день ее больные становились как новенькие? Давно уже надо было поставить за все заслуги ей памятник перед школой. - Что ты творишь, кретин? - так, чтобы мадам Помфри не слышала, шикнул Джеймс при виде того, как друг самовольно снимает бинты, хвастаясь боевым трофеем, и от души треснул его по не поврежденной руке. - Просто так тебя, что ли, закатали, как мумию? Поттер, может, без царя в голове не меньше, чем придурковатый Блэк, но не гнушается выступить для того в роли сердобольной мамаши, когда дело касается скорейшего выздоровления. Пусть Бродяга веселится и подкалывает за это сколько угодно, шутки шутками, но еще не хватало по собственной глупости затянуть лечение, а то и, не дай Мерлин, еще какую заразу подхватить, не соблюдая то, что доктор велит. Вот останется Блэк без руки и что господам Мародерам прикажет с ним делать, поочередно выступать в качестве сиделок до конца жизни? Ага, разбежался, пусть держит карман шире. При упоминании заклятого врага глаза у Джеймса сузились в презрении, негодовании и обострившемся желании свернуть шею этому выродку, который, судя по сумбурному и мало что проясняющему рассказу Блэка, сегодня едва не довел Бродягу до могилы. - Семктум... сек... пра... что? - нахмурился Джей. - Не то чтобы я интересовался той дрянью, которой увлекается Нюнчик, но о таком не слышал, - ну конечно, Джеймс, Снейп непременно сообщил бы тебе, что выучил какую-то новую гадость и откуда ее взял, с указанием года издания книги, номером страницы и строки. - Неужели нашему малышу Нюниусу хватает мозгов еще самому что-то придумать? В любом случае, чести это ему не делает и его счастье, что с тобой все в порядке, хотя от расправы все равно его это не спасет. Утопим урода в шампуне? - мрачно усмехнулся Сохатый. Кто додумался собрать слизеринцев и гриффиндорцев в одном месте для общего великого дела, интересно? Да еще без мало-мальски приличного присмотра, а то, что со старостами школы и факультетов, так как будто от них много толку, когда следует разнять спорщиков и пресечь конфликт на корню, чего порой и имеющим несравнимо больше влияния преподавателям не удается. Мерлин и Моргана, Макгонагалл что, первый день знает своих студентов, чтобы настолько недальновидно ставить бок о бок тех, кто глаз отвести не успеешь, как сцепятся между собой? Это еще, можно сказать, очень повезло, что Сохатого поблизости не оказалось, хотя, как видно, и одного Блэка хватило, чтобы им со Снейпом чуть не поубивать друг друга, превратив приготовления к празднику черте во что.
Peter Pettigrew: Бежать было тяжело. Всегда, не только сейчас. В виде крысы было попроще, хотя и ненамного: маленькое тельце встречало, что ли, меньше сопротивления воздуха, черт его знает; но сейчас бег был просто невыносим. Питер выдохся еще после первых двух минут; если короткая дистанция не могла его настолько вымотать, то сейчас дыхания не хватало, а в ногах начинала наливаться отвратительная тяжесть. Всего пять минут назад какая-то первокурсница ворвалась в библиотеку, где Петтигрю писал конспект по Травологии, и с такими круглыми глазами возопила о ранении Сириуса Блэка, что Питеру подумалось, что Бродяга уже не меньше чем при смерти и завещает своим друзьям остатки шоколадных лягушек под всхлипывания Помфри. Он сорвался с места немедленно, оставив на столе все тетради, книги и даже новое дорогое перо и сбив по пути с ног двух особенно мелких девочек. Хвост не мог сказать, что любил Блэка до потери пульса: он его немного побаивался как самого громкого и язвительного из всей компании, но все равно волновался за его судьбу и не мог безразлично воспринимать сведения о его проблемах. Пробежав еще один коридор и взлетев вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, Петтигрю остановился, держась за стену и судорожно глотая ртом воздух. Горло горело, как будто обожженное, и очень хотелось пить. А до Больничного Крыла оставалось еще два коридора пробежки; вот сейчас Хвост даже согласился бы сесть на метлу, на которой он никогда особо хорошо не держался и постоянно боялся упасть, лишь бы дать отдых убитому бегом телу. Однако метлы поблизости не было, равно как поблизости не было никого, кто мог бы его пожалеть; а самому себя жалеть было как-то стыдно, тем более, Сириусу явно было хуже. Питер заставил себя отлепиться от стены и, прихрамывая (он подвернул ногу, сбегая по лестнице), изможденной рысцой из последних сил поскакал в палату. Мадам Помфри недовольно фыркнула, когда он, еле дыша, вошел в стерильное помещение и спросил у нее разрешения навестить Сириуса. Он, к счастью. был не первым, и Блэк не был вынужден страдать тут в одиночестве: Джеймс уже валялся на кровати рядом с больным, Римус сидел на табуретке возле его койки - все они что-то яростно обсуждали. Сквозь шум крови в ушах Питер услышал издалека ключевые слова вроде "Нюниус", "темная магия", "расправа"; ему стало более-менее ясно, что произошло без него. Снейп решил огрызнуться в ответ на очередной пинок в его сторону и немного перегнул палку, за что ему теперь следовало преподать урок. Питер не мог сказать, что он всегда получал удовольствие от издевательств над сальноголовым слизеринцем, однако зрелище раны Блэка, открывшееся ему издалека, заставило его пересмотреть свою жалость. - Привет, я услышал... что тут тебя... это... - еле выдохнул Питер, подползая, наконец, к кровати Бродяги и опираясь на спинку, чтобы немного привести в порядок сбившееся дыхание. - Ох Мерлин, Нюниус в этот раз... что-то совсем... озверел. Тебе больно? - задал он какой-то вконец идиотский вопросы, однако от чистого сердца и из искреннего беспокойства. Рана выглядела очень нехорошо, а если ее причиной была еще и темная магия, то не факт, что она еще так просто лечилась. - С чего это он... вдруг так взбесился?
Remus Lupin: Ну что же, больной явно приходил в себя, язвил еще больше обычного, значит, с ним уже все в порядке и жить будет. И не только жить, но и мстить за то, что оказался здесь. Не каждый день, да и не каждый год можно отправить Блэка в лазарет и остаться безнаказанным, а Снейпу и подавно. Если Сириус с Джеймсом не сотрут слизеринца в порошок, то тому очень повезет, потому что настроены друзья были очень и очень решительно. - А ты-то сам как думаешь, Сириус? Самодовольство так его и распирало, он, чуть ли не искрился от счастья, - фыркнул Ремус. Действительно, видеть Снейпа счастливым это было нечто. Но тут его, действительно, можно было понять. Дать нехилый отпор своему врагу – это дорогого стоит. Впрочем, Ремус, скрепя сердце, особо и не стал бы винить того, кому приятно, когда тебя окунают лицом в грязь, причем и в прямом, и в переносном смысле. - Да ничего, они потом ни слова друг другу не сказали, - пожал плечами Люпин. Было, конечно, странно видеть Регулуса, наезжающего на Снейпа, когда обычно он вставал на его сторону. Но Снейп раньше себе такого и не позволял, видимо, чаша его терпения переполнилась сегодня. Ремус чуть нахмурился, припоминая слова заклятья, которое чуть не лишило Бродягу жизни. Верно ли они расслышали его, было не ясно, потому что то шипение, с которым оно было произнесено, было достойно любой кобры. Но вот что это было за заклинание, и где слизеринец его откопал, так, наверняка, и останется тайной за семью печатями. Ремус не был специалистом по темным заклятьям, как, впрочем, и не большой специалист по светлым, но то, что это было из разряда первых, было ясно и дураку. О, Мерлин, вот и началось, теперь и Джей подключился, чего и следовало ожидать. А то, что Сириус первым наехал на Снейпа, так это ничего. Кому это интересно вообще. Рем улыбнулся Питеру, который принесся сюда на всех парусах. Ну вот они и все в сборе. Конечно, Пит поддержит этих двух обормотов в их кровожадной расправе над Снейпом, как и всегда. А он сам что ли лучше? Отговаривать их все равно бессмысленно… - Не переусердствуйте, парни, - выдавив улыбнку, сказал Рем. – Понятно, что Снейп зарвался, но, тем не менее… Дамблдор может перестать закрывать глаза на все наши выкрутасы. Он и так терпит оборотня в школе, когда ни один другой директор не подпустил бы его и на лигу окрест.
Sirius Black: Блэк в отместку за испорченную причёску посмотрел на Поттера одним из своих фирменных снисходительных взглядов, мол, а то ты не знал, что я могу наладить общение с людьми, будучи даже в коме, если мне этого хочется. Сириус лишь коротко, слегка лающе, хохотнул, в ответ на весьма специфическую для непривычных к такому людей, и вполне свойственной им, заботу друга, что, разумеется, лишь подстегнуло его продолжать мусолить бинт просто из духа противоречий. Не то, чтобы Поттер напоминал ему мамашку, наоборот, слава Мерлину, он походил на неё куда меньше, скажем, его вечно повёрнутого на чистокровности брата, так что от такой мамаши он бы не отказался, но что-то ему подсказывало, что его рогатый не пришёл бы от подобной роли в восторг. Вопрос не в качестве моей жизни, придурок, а в качестве жизни Нюнчика. Утешь меня тем, что ты ему меня не простишь. Сириус, от души похлопав здоровой рукой Джеймса по плечу, перекинул эту самую руку через его плечо даже в некотором успокаивающем жесте, ну-ну, нечего так заводиться и тратить нервы понапрасну, они ещё им пригодятся, когда они отловят этого недальновидного недоделанного Саурона, и окажутся с ним один на один без противогазов, а это, понимаете, ребята, испытание не для слабонервных, хотя, конечно, это яростное стремление Поттера сравнять всех с говном за своего блохастого Сириусу была по душе, есть вещи, которые никогда не надоедают, когда их с тобой проделывают лучшие друзья. Кому я рассказываю, когда я говорю, ты должен запоминать с первого раза, баклан, а то ты не в курсе, что я тот ещё склеротик. Сексасекта, семтасбета, да хер его упомнишь, эту абракадабру, да что взять с барана, который вместо звёзд подсчитывает уровень своей перхоти. Сириус недовольно поморщился невнимательности Поттера, перед кем он тут ломает язык и подсаживает горло, распинается, словно грёбанный политик на выборах, он что, его не слушает? Сириус неудовлетворённый таким невнимание даже пощёлкал перед лицом Джеймса пальцами, только вот проделать этот трюк как следует ему не удалось, так как пальцы слушались его не очень, заставляя снова мстительно скрипнуть зубами. Короче говоря, эта дрянь разрывает кожу и не даёт её заживать, не буду вдаваться в подробности, но я вообще удивлён, что болтаю тут с вами. Да плевать, я бы всё равно выкрутился, ему назло, но что, если эта сволочь войдёт во вкус и решит потренироваться на первокурсниках, которым и ответить ему нечем? Надо эту скотину приструнить. Да чего я, достаточно подсунуть ему его сальные волосы под нос, он сам удавится. Тем временем, на арену прискакал Питер. Он так запыхался, что Сириус даже милостиво дал ему отдышаться, не напрягая его слух своими восторгами по поводу его появления. Как вы понимаете, восторги Блэка немного отличаются от того, что вы привыкали под этим понимать. Он шутливо передразнил Пита, картинно поиграв бровями и поманив его пальцем поближе. Сегодня он имеет полное право с наглым видом возлежать на кровати и негодовать по поводу того, что ни один из его бессовестных придурков не догадался прихватить ему конфет ради приличия, и ничего, что ни конфеты ему не нужны, ни эти самые телячьи нежности. Это, того, да хватит мямлить, Петруша. Да что ты, я пребываю на вершинах блаженства, как будто мне только что Афродита отдалась, неужели незаметно? Ну тут уж ничего с Сириусом не сделать, он никогда не любил тупые вопросы, о чём не стеснялся сообщать равно как Поттеру, так и Питу, раздражали они его утончённую на всякие пошлости натуру. При этом тот скромный факт, что он частенько изъяснялся не иначе, как нецензурной бранью, его нисколько не смущал. Не уверен, но, может, моё коронное па по окунанию его мордой в грязь, где его физиономии самое место, способствовало этому, что думаешь? Кстати, ты где шлялся, пока меня там убивали, вместо того, чтобы надо мной причитать? Ладно, иди сюда, шут гороховый. Он, усмехнувшись, даже не стал делать вид, что задумался над вопросом Питера, ему доставило злорадное удовольствие вспомнить, как возмутительно насупился этот придурковатый хлюпик, хотя мог бы сказать спасибо за грязевые ванны, которые хоть как-то скрывали его белую пыль в немытых волосах, как и амбре его прядей. Затем Сириус перевёл взгляд на Рема, оскорблено и горделиво нахохлившись, как истинный пропащий аристократ, потерянный для благовоспитанного общества. Ну это не проблема, Луни, посмотрим, как он будет счастлив, когда я угощу его грязью из лужи вместо тыквенного сока и заставлю после этого мне улыбнуться. Не отрывая взгляда от Лунатика, и попутно добродушно потрепав приблизившегося к ним Пита по волосам, Сириус, картинно сдвинув брови, словно играл с Ремом в гляделки. Ну Регулус, положим, молодец, что хоть раз в жизни нашёл хоть что-то умное сказать и, надо же, не ему, а своему дружку, ну, это примерно то же самое, как если бы Эванс вдруг взбесилась и нацепила своему Севушке на голову ведро с помоями и побила по нему половником победный клич, сенсация для «Ежедневного Пророка». Но всё-таки Сириус не выдержал первым, чтобы не вставить свой бесценный, на его взгляд, комментарий, несмотря на то, что Рем ничего не сказал. Но, блин, у него так и на лице было написано, что не нужно вести себя так, чтобы получать сдачи пусть даже от всяких удотов и козлов. Но чтобы Сириус устыдился, замеченный в порочных связях с этим пакостником, который не вышел ни рожей, ни умом, ну уж нет, он ему ещё не так продемонстрирует всю тщедушность его внутреннего мира. Ну давай, наш святоша, выскажись, какие мы утупки, и что бедняга Нюниус заслуживает другого отношения. Здорово, видно, Эванс присела тебе на уши, она на тебя плохо влияет, дружище. Такой уж Сириус человек, грубит даже самым близким людям, но не имеет ничего плохого в виду, напротив, высшая степень его ярости и презрения это уж скорее педагогичный вежливый тон, словно он воспитывался лично Макгонаггал с Дамблдором, но до подобного состояния выбесить ему удавалось, наверное, рекордно ничтожному количеству людей, которые действительно вызывали у него рвотный рефлекс, и даже Нюниус не дотягивал до такой планки. Что же до его Луни, то за что Сириус любил его и уважал, так это за то, что, пусть он и был тихим и мирным, но своё мнение у него было независимое от наседания куда более прытких на всякую чушь Блэка и Поттера, он не гнушался сказать им слово поперёк, когда считал нужным и промолчать, когда верил, что лучше ничего не говорить, а также не тратить слова, как напраслину. Сириус внимательно смотрел на Луни, а затем, скользнув всё таким же беззлобным, и немного рассеянным, взглядом по Питеру, который никак не мог отдышаться и этим даже немного его растрогал, переглянулся с Джеймсом, чтобы, вздохнув, выдать свой не интеллигентный вердикт. Вы попробуйте уличить Сириуса в благопристойности, получите по зубам в качестве ответного аргумента. Вот зараза, знаешь, чем пугать и не стесняешься. Ладно, поумерить свой пыл я не могу обещать, потому, что делать этого не умею и потому не берусь, но постараюсь не переусердствовать. Да уж, терпением Дамби природа не обделила, да ему ещё мало в общении с такими болванами, как они. Хомо сапиенсы сделают верные выводы, на прочность проверять не следовало, он и так, если можно так выразиться, сделал им всем подарки на Рождество всех предстоящих лет тем, что не вытурил Рема из школы, и нужно было хоть как-то расшаркиваться время от времени перед стариком и показывать, что они ценят его добродетельную волю, ведь, что и не говори, ребята и впрячь чертовски были благодарны ему за понимание, а, впади они в подозрения, он ещё, чего доброго, получил бы возможность пронюхать, как они отблагодарили его за заботу своими опытами с анимагией и инстинкта домашних животных у оборотней.
James Potter: - Всякое бывало, но такой мерзости он себе раньше не позволял, - Джеймс негодующе сузил глаза и поджал губы. - Согласен, надо ему напомнить, где раки зимуют, чтобы знал свое место и не зарывался. Бродяга, неужели ты правда думал, я ему это спущу с рук, а не сотру в порошок за тебя? Между прочим, это обидно. Друг я тебе или нет? - фыркнул Сохатый. - И Блэк, Мерлина ради, прекрати играть с повязкой, не то я заклинание вечного приклеивания на нее наложу. Пока они с Сириусом препирались, к месту событий как раз подоспело явиться новое лицо, которому посчастливилось сразу с порога нарваться на бурные приветствия нашего пострадавшего, цели визитеров. - А, Хвост, это ты, - с толикой удивления произнес Джеймс, глядя скорее даже не на непосредственно Питера, а сквозь него. Петтигрю - человек-невидимка: хорошо, когда он есть, но никто не хватится, если его не окажется рядом. И заподозришь, что что-то не так, только когда решишь вдруг пересчитать свою дружескую толпу, будучи точно уверенным, что вас должно быть четверо, а не трое, ну так и какого Мерлина тогда кого-то не хватает. - Давай, Пит, вливайся, - сказал Джей, подвинувшись, чтобы освободить Петтигрю место рядом с собой. - Мы тут как раз обсуждаем, с помощью чего с Нюниуса скальп снять. Хотя нужен он как будто кому-то, такой сальноволосый, даже на парик пустить стыдно. Ох уж Люпин: что бы ни произошло, вечно о чем-то предостерегает, не иначе как чтобы создать видимость, что старается держать безбашенных друзей в узде, да еще чтобы пристыдить потом, что мол, я же говорил. - Не переживай, Лунатик, - зловеще усмехнулся Джеймс. - Мы его не до смерти убьем. Но тут подал голос Бродяга, и Поттер скосил взгляд на внезапно поперек ему присмиревшего Блэка, недоуменно и словно не веря своим ушам, потом перевел его на Люпина и в задумчивости помолчал, пока, наконец, не выдал: - Да вы чего, серьезно, что ли? Ну, ребят, - Джеймс не сразу нашел, что ответить, лишь бестолково переводил взгляд с Блэка на Люпина и обратно, пока, в конце концов, насупившись, не вперил бронебойный раздраженно-выжидающий взор в Питера, мол, друг, хоть ты меня поддержи и подтверди, что не по делу эти двое вздумали осторожничать. - Эй, да ну бросьте. Рем, что ты его защищаешь? Для этого у него есть Эванс, - ну разумеется, при упоминании этого факта у Сохатого досадливо дернулась щека. Кто ж не знает, что многое бы он отдал, лишь бы она перестала заступаться за Снейпа. Разве что на мировую со слизеринцем пошел бы только после него. - В следующий раз так и вовсе довершит начатое, тоже станешь его выгораживать? - да уж, Поттер в своем репертуаре: распаляется за два счета, так потом семеро не остановят. - Нюниус любит играться с темной магией, значит, и отвечать за свои действия пусть полюбит. Не собираюсь я спускать ему то, что он Бродягу чуть до могилы не довел, да притом не довел только стараниями мадам Помфри. Хоть ты тресни, Лунатик, все равно не переубедишь. Да и при чем здесь Дамблдор? - непонимающе нахмурился он. - Ну, в смысле, ясное дело, при чем. Ни при чем здесь будешь ты, Лунатик. Это наши, как ты выразился, выкрутасы. Наши, а не твои. Ничего Дамблдор тебе не сделает, тем более, что... - Джеймс осекся и выразительно посмотрел на Сириуса, жалея, что не может телепатически передать тому свои соображения, но, может, он все же сам догадается. Они вдвоем, в конце концов, добрых пару недель летом только эту тему и обсуждали, этот чертов законопроект об оборотнях. Дамблдор же наверняка осведомлен и он нормальный человек. Точнее, конечно, с приветом, то ли гений, то ли сумасшедший, но не подлый и не жестокий, и уж точно не станет вредить Люпину. Тем более за то, что тот не может совладать со своими бестормозными друзьями. Не станет же? Да, кстати, раз уж об этом зашла речь, надо, что ли, Люпина наконец-то поставить в известность о том, что за соображения тетушка Сириуса продвигает в государственном аппарате, как бы неприятно было Лунатику об этом сообщать. Да вот только подумать-то Джей об этом подумал, но замялся и озвучивать свои мысли не спешил, понадеявшись, что Блэк за них двоих справится с этой задачей. И ведь верно Блэк говорит, когда захочет, найдет же Люпин, куда давить, чтобы достучаться до совести Мародеров и как посеять зерна сомнения в их железобетонной самоуверенности. Это только говорил Джей задиристо, но еще бы ему так же твердо быть уверенным в своей правоте. А то панические настроения, чтоб их, очень заразны.
Peter Pettigrew: Друзья встретили его достаточно благодушно, учитывая, в какой стрессовой ситуации они все только что побывали без него. Петтигрю, раскрасневшись, пробормотал какие-то извинения за то, что отбился от коллектива и не присутствовал при конфликте; впрочем, все они прекрасно понимали, что от этого ничего бы не изменилось, так как от него не было бы никакого толку ни в драке, ни в споре. Он всегда выступал в роли своеобразного болельщика своей команды; даром что не танцевал дикую румбу перед очередным "матчем" в цветной мини-юбочке и с помпонами, как это бывает в американских школах, выкрикивая при этом что-то типа "Би! Эль! Эй! Си! Кей! Сириус Блэк, ты всех сильней!" Питер стремился во всем потакать своим друзьям и во всем с ними соглашаться. Даже если они делали что-то, что противоречило его внутренним представлениям о безопасности, этике и даже порядочности, он не противоречил и не пытался навязать им свою точку зрения, потому что считал ее слишком малоавторитетной для того, чтобы к ней вообще имело смысл прислушиваться. К тому же, он всегда хотел довести свою идеологию до Блэко-Поттеровского совершенства, и, пасуя перед их решениями, он бы точно в этом не преуспел. Если Люпин всегда оставался собой, Питер гнулся под каждую идею, стараясь найти в себе черты, которые позволят ему ее принять без обиняков. Северус был одной из таких идей. Если честно, будь Питер вне компании Мародеров, он бы, пожалуй, даже сочувствовал этому одинокому, зажатому парнишке, который сначала никак не мог найти себе друзей и круглыми сутками сидел над книжками от безысходности, а потом нашел таких друзей, что лучше бы оставался один, потому что очевидно было, что ни счастья, ни доброты они ему не прибавляли. Наверное, не попади Петтигрю в компанию Джеймса, Сириуса и Римуса, он бы тоже мог превратиться в некое подобие Снейпа и испытать на себе все прелести травли - что для Хвоста было еще одной причиной странной снисходительной жалости. Но мнение друзей было законом, и Нюниус, как теперь думал Хвост, вполне заслуживал тех постоянных тычков, которых удостаивался еще с первого курса. Его увлечение темной магией, о котором знали очень немногие, и мародеры в том числе, пугало Питера; его заносчивость никак не сочеталась с его жалкостью, а уж его магглофобские штучки, ставшие внезапно столь популярными среди слизеринцев, в последнее время вообще выводили всех из себя - особенно Петтигрю, который не мог не чувствовать, что ему не хватает длинного и сильного рода за своей спиной. Именно поэтому, понимая, впрочем, что Люпин говорит дело об их "выкрутасах", которые могли в конце концов прискучить неунывающему директору школы, Питер с азартом поддержал идею об отместке. - Я полностью поддерживаю вас, - шаблонно, но искренне высказался он, окончательно переведя дух. - Нюниус может думать, что это самозащита и все такое, но палку он перегнул. Надо сейчас вылечить тебя, Бродяга, а потом придумать, как приструнить этого психа. А то, что это может сказаться на нашей репутации... Вам не кажется, что она уже и так достаточно подмочена? Не просто подмочена, а насквозь промокла, выжимать можно, господа! - и Хвост весело рассмеялся над своей, как ему показалось, удачной шуткой.
полная версия страницы