Форум » Наше прошлое и будущее » [январь, 1976] Но цунами как ты всегда застают врасплох (ff) » Ответить
[январь, 1976] Но цунами как ты всегда застают врасплох (ff)
Amelia Bones: Дата и время действия: 22 января 1976 Место действия и его примерное описание: гриффиндорская спальня мальчиков пятого курса Действующие лица: Сириус Блэк и Амелия Боунс Ситуация: [quote]So come on Love, draw your swords Shoot me to the ground You are mine, I am yours Lets not fuck around[/quote] Бывает, что ты долго не можешь решить, что легче, уйти или остаться. В такие моменты стоит почти потерять кого-то, чтобы понять, что этот человек уже давно стал частью тебя и ты никогда не простишь себе, если не сделаешь все возможное, чтобы он остался рядом.
Ответов - 7
Amelia Bones: And I never dreamed that I'd meet somebody like you, And I never dreamed that I'd lose somebody like you. And I’d never dreamed that I’d knew somebody like you And I’d never dreamed that I’d need somebody like you Последние дни она мало походила на себя. Скорее являясь лишь собственной тенью. Бледной копией вечно улыбающейся Амели. Казалось, она стала еще бледнее, чем обычно, под глазами залегли темные круги от бессонных ночей. Лили страшно ругала ее за то, что она почти ничего не ела, но Эли даже ради подруги не могла заставить себя съесть хоть что-то питательнее яблока. Сириус тоже демонстративно не появлялся, ни на уроках, ни даже в Большом зале. С одной стороны она была рада, что ей не приходится сталкиваться с ним и прятать глаза с другой стороны, она не видела его с тех самых пор, как он попросил ее подумать, нужен ли он ей такой, и она буквально с ума сходила от его отсутствия. От того, что он не смешил ее на уроках, не обнимал украдкой в коридорах, не целовал в макушку, когда она сидела, склонившись над книгой в библиотеке, в которую он стал заходить лишь из-за нее. Его просто не было рядом. И она чувствовала, будто, потеряла часть себя. Из раза в раз она прокручивала в голове сцену, произошедшую несколько дней назад, в деталях вспоминала его слова, действия, взгляды. Вспоминала, что она сама отвечала ему, как плакала, обвиняя его в том, что он не любит ее, раз совсем ей не верит. Теперь она знала, что была не права. Не недостаток чувств был их проблемой. Она ошибалась, когда думала, что такие вот ситуации говорили о том, что их чувств недостаточно, чтобы их отношения могли с легкостью преодолевать подобные проверки. Может, у кого-то так и было, и каким-то парам действительно просто не доставало той самой любви, чтобы перебарывать недоверие и ложь. Но у них все было совсем по-другому. Они словно два вихря, встретившихся в пустыне, и превратившихся в один большой ураган. Каждый из них был по-своему силен, но когда они объединились их сила приняла разрушительный характер. Их чувства были настолько сильными, что обратной стороной медали были жестокость, неверие, желание уничтожить все, что покушается хотя бы на долю того, что они считали только своим. Будто они должны были быть вместе или не быть вообще. В силе их чувств был их дар и их беда. Им было по пятнадцать и они оба очень сомневались, что они в состоянии удержать под контролем такой поток чувств. Но дни, прошедшие с момента их ссоры, явно показывали, что по отдельности, эти чувства, не находящие выхода, тяжелым грузом задавливают их самих. И как им быть, тем кто не может быть врозь почти так же, как не может быть вместе? Обида, оставленная его словами и поступками, уже совсем притупилась, во многом, потому что она знала причину его жесткости. И причиной была она сама. Может им и впрямь было бы лучше врозь? Может так для всех было бы спокойнее, может так они не рисковали уничтожить друг друга? Глупости, если они будут не вместе, то уничтожат сами себя. Так как им поступить? Все эти мысли нескончаемым водоворотам крутились в ее голове, не давая ей нормально спать, есть и хотя бы пытаться слушать то, что говорят на уроках. Из посторонних шумов она концентрировалась, пожалуй, лишь на голосе Лили, и то, лишь из желания не обидеть подругу своим невниманием, которое и до того было слишком рассеяно. Вот и сегодня, стоя у одного из больших окон холла, она старалась уловить происходящее вокруг нее, хотя все ее мысли снова ходили по кругу и были далеки от того, что ей пытались сказать. Эли натянула рукава толстовки, чтобы скрыть уже почти пожелтевшие синяки на запястьях, и оторвала взгляд от язычков пламени, играющих в камине. Всегда любившая легкие кофты, сейчас она постоянно носила что-то с длинным рукавом, подобно Люпину, носившему закрытую одежду, которая позволяла в первые дни после поднолуния скрыть синяки и ссадины, оставшиеся от превращения и ночных прогулок в лесу. Она даже пошутила по этому поводу, шутка вышла неловкой и отдавала отчаянной попыткой показать, что все в порядке и с ней не происходит ничего, о чем другим стоило бы беспокоиться. Но тактичный Рем поддержал ее, улыбнувшись ее словам и вероятно, желая помочь ей избежать неловкости и неприятных ощущений от необходимости сидеть на Истории Магии одной за партой, где раньше к ней всегда подсаживался Сириус, даже предложил ей место рядом с собой, раз уж они теперь «команда». И она была очень благодарна за такой простой и казалось бы незначительный жест, потому что такая вот тактичная поддержка была единственным видом поддержки, которую она вообще согласилась бы сейчас принять. Кто-то окликнул ее и девушка, наконец обернулась, вынырнув из своих мыслей. Перед ней стоял Регулус. - Эль, ты здесь, я тебя обыскался. Я просто хотел сказать, что мой братец доигрался до того, что его исключают, вроде за применение Темной магии, я подумал, что ты должна об этом знать. Она смотрит на младшего-Блэка и пытается вникнуть в смысл его слов, но это дается ей с большим трудом, потому что то, что он сказал, кажется ей совсем невозможным. Что? Исключают? За Темную магию? Но ведь он не мог, не мог. Он никогда бы не пошел на такое. Но его исключают. Но как же школа, что он будет делать? Что она будет здесь делать без него? - Что с тобой происходит, Сириус? Мерлин, откуда в тебе столько жестокости. - Ты со мной происходишь, глупая. Это она во всем виновата. Она и их чертовы чувства. Они сокрушают все вокруг, когда не сокрушают друг друга. Но пусть лучше вся эта сила будет направлена на нее. Потому что она любит его, любит так сильно, что готова терпеть все, что будет результатом их разрушительной любви. Потому что без него, еще хуже. Без него и она не она. Без него, ее просто нет. - Спасибо, - выдохнула Амели и уже не обращая внимания на парня, почти бегом пересекает холл, несколько коридоров и лестниц, оказавшись, наконец, в гостиной, откуда она сразу направилась в спальню мальчиков, надеясь именно там найти гриффиндорца. Она влетает в комнату, даже не успевая заметить, если там еще кто-то, потому что ее взгляд тут же выцепляет взлохмаченного Сириуса, сидящего на своей кровати. Она подходит к нему, но не садится рядом, так и оставшись стоять, будто боялась, что если сделает лишние движения или затянет с тем, что она хотела ему сказать еще на немного, то передумает. Он хочет что-то скзаать, но она накрывает его рот ладошкой, прося молчать, пока она не выскажется. - Ты бываешь редкостным придурком и ужасным хамом, ты упертый баран и иногда совсем мне не веришь, ты ревнуешь так, что я не могу даже взглянуть в сторону кого-то другого без риска для его жизни, ты иногда говоришь мне ужасные грубости, которые я бы не простила ни одному человеку. И я знаю, что ты не изменишься, что ты будешь так же говорить, что иногда ненавидишь меня так же сильно как любишь, так же иногда будешь мечтать впечатать меня во что-нибудь посильнее, и так же считать, что я принадлежу только тебе, - она выпалила это на одном дыханиии замерла на мгновение. Но секундная заминка стоило того, чтобы услышать ее следующие слова. - Но мне наплевать. Ясно? Я люблю тебя. Вот такого вот, со всей твоей грубостью и идиотизмом. Со всеми твоими глупыми поступками и рогатым Поттером в придачу, который вечно портит нам всю малину. Ты спрашивал, нужен ли мне такой как ты? Мне не нужен никакой другой. Она так и стояла, смотря на него широко раскрытыми глазами и все еще держа ладонь на его губах. Она не знала, почему сказала все это, точнее почему сделала это именно сейчас. Может быть слова о том, что его исключают, напомнили ей, что она может действительно навсегда его потерять, если так и будет продолжать сидеть сложа руки и гоняя по кругу риторические вопросы, начинающиеся с банального «а что будет, если». Она не знала что будет. Что он ответит. И правильное решение ли она приняла. К чему приведут в итоге их отношения и приведут ли. Но сейчас, она впервые за последние дни поняла, что это совсем не важно, если он просто рядом с ней.
Sirius Black: But it's not long now Till I'm on my way. I keep wishing tomorrow was yesterday. You're my everything that won't disappear. Girl, you've got nothing to fear. If you're alone, I want you to know I'll be back someday... Don't you ever let go? Baby, hold tight through the cold lonely night, Just wait for me till I get home. Прошло около недели с того момента, как они не разговаривали с Амелией, точнее, если быть точным, Сириус вообще мало с кем разговаривал, то не выползая из гриффиндорской спальни, сказавшись простуженным, и заставляющий Поттера отъявленно врать всем учителям, кто ещё готов был верить этой славной парочке, то, обернувшись собакой, бродил по округе, подвывая вместо Луни под аккомпанемент светлого месяца. Он уже ненавидел себя за то, что в кои-то веки решил поступить не в своей эгоцентричной манере всё не будет так, как ты захочешь, а отдать право первой скрипки ей, женщины, они же такие глупые, не умеют принимать верных решений, хотя считают, что доверяют сердцу. Сириус то почти ничего не ел, то сметал почти всё, что притаскивал ему сердобольный Сохатый и требовал у Луни и Хвоста немедленно притащить и их порции заодно, так, что тем оставалось только вздохнуть, такого паршивого проявления характера, соответствующего не типичному для Блэка настроению, у него, пожалуй, ещё не наблюдалось. Бухал бы, если бы было что, а на магию у него не хватало энергии, так что он даже те малочисленные уроки, до которых снисходил в плане выполнения домашнего задания, забросил, а его нечёсанная причёска начала напоминать не Блэковского, а Поттерного брата, чем он до невменяемости раздражал Джеймса, ну, хоть это вечно недовольное выражение Сохатого заставляло его иногда ухмыляться в своей отпетой наглой манере, чтобы снова затухать и грузиться о вечном. Даже Эванс смилостивилась над Бродягой, пару раз, наступая себе на гордость, отлавливая Джеймса, с просьбой передать Сириусу, что Амелия по нему скучает, так что, чёрт побери, пусть будет мужиком и выползает из своего подполья, но на тот момент Сириусу было так погано на душе, что даже очередные байки на тему "Бродяга, мы с Эванс полаялись из-за вас" его не вдохновляли. Не то, чтобы он свалился в обморок от шока, когда до него, покрытого трёхдневной щетиной на подбородке, которая на удивление умудрялась ему идти, его отловила профессор Макгонагалл, с возмущением вытряхнув из одеяла, которое он измял своими джинсами, которые в тот день, валяясь прямо на простыне, не потрудился снять. Он ожидал головомойки за сердобольное отлынивание от занятий вместо того, чтобы направить свою энергию в более ценное русло и взяться за ум, но вот тирады на тему того, что он, мол, мало того, что участвовал в отвратительной драке, за которую и он, и слизеринец, получили своё, так ещё и решил закончить этот недопустимый поединок, приложив своего врага тёмной магией. Откуда у старой кошки была такая информация, кто накапал на её лысину и с чего она доверилась этим словам, Сириусу даже выяснять не хотелось, настолько его захватила апатия и ярость. Так, значит, лучшими учениками разбрасываетесь, а всяким уродам, мечтающим выслужиться, мы верим, да пожалуйста, он уйдёт, слишком гордый, чтобы оправдываться, и слишком безразличный ко всему, когда её нет рядом, но она имеет обыкновение шляться по школе со своей подружкой в надежде мозолить ему глаза, а вот хрен ей в сумку, он свалит к Поттерам, несмотря на то, что их сын и его лучший друг за такие фортели его прибьёт. Сириус с остервенением собрал свои вещи, уже начиная слегка приходить в состояние у меня есть мозги, и ощущать холодок, пробегающий по плечам, ну поддастся он на провокацию слизеринских уродов в угоду своему сиюминутному желанию, свалит, а дальше что? Чем он займётся у Поттеров, кроме того, что будет сидеть у них на шее и травить байки, что он может сделать с пятью неоконченными магическими курсами. Что он, чёрт подери, будет делать без мародёров, об стенку башкой биться? Так у него и так, не то, чтобы есть лишние мозги, чтобы так распыляться. Да как он сумеет быть так далеко от Эль, даже несмотря на то, что она, вполне вероятно, забудет его быстрее, чем придумала себе. В общем, собрался Сириус, бормоча себе под нос непонятно кому адресованные пакости, так рьяно покидав в рюкзак вещи, что испортил половину из них, но упрямо взвалил почти неподъёмную ношу на плечи, и тут неожиданно в комнату влетела стайка гриффиндорских подростков, кто-то принялся сочувственно похлопывать его по плечам и пожимать сразу обе руки, кто-то бормотать возмущённые слова о несправедливости его отстранения от занятий, а он никак не мог взять в толк, как только в их школе умудряются всё узнавать едва ли не раньше тех, кому новости предназначены. Он успел недовольно и хмуро осведомиться только, знают ли его друзья об этом, на что получил весьма любопытный ответ, его олень где-то шлялся, Хвост истерил во дворе, пытаясь призвать народ к справедливости, в то время, как Рем на всех парах понёсся к Макгонагалл, его наивность на сей раз даже умилила Сириуса, ну что за человек, можно подумать, она станет слушать одного из лучших друзей провинившегося, каким бы там старостой он не был. И тут в комнату быстрым шагом вошла Амелия, и он не успел спрятаться за занавеской или демонстративно принять позу сексапильной скульптуры, когда она подрулила к нему, предусмотрительно прикрыв ладошкой его губы, только вот также это было ошибкой, потому, что вдохнув кончиком носа аромат её кожи, который был теперь так от него близко, он раздул ноздри и резко перехватил её запястье, чтобы, с силой прижав к губам, потереться об него ставшим колючим подбородком. Какая же ты дура, сколько раз повторять. Но ты моя дура. Если ты обещаешь не наряжаться в халат, не накручиваться на бигуди и не забывать почаще вот так меня нахваливать, я когда-нибудь тебя замуж возьму, смотри у меня. Он, выпалив всё это на едином дыхании, даже толком не дав ей закончить в своём потрясающем умении перебивать людей, крепко прижал к себе свою девочку, впившись в её губы, а затем нежную лакомую шею прямо-таки вампирским засосом, и обнимая её голову ладонями, словно сжимая её тисками, но на сей раз ласковыми, просто, разумеется, в своей самоуверенной манере. Как он, Мерлиновы карлсоны, вообще без неё дышал? Он ощущал себя, словно впал в паршивый анабиоз, а она его разбудила. Одна рука Сириуса скользнула вниз по её кофте, касаясь ткани на уровне лопаток, там, где находилась её татуировка с его именем, только отчего-то дыхание снова его подводило. Не успели встретиться, наговориться, нацеловаться за всё то время, что тупили, обхаживая друг друга, блуждая вокруг, да около, как им снова предстоит разлучиться, и он понятия не имеет, когда сможет снова взять её за руку, чтобы уже не отпускать. Ты хоть понимаешь, сколько тебе придётся меня ждать? Будем считать, как в маггловской армии. Смотри, Сохатый за тобой будет присматривать, так что никакой тебе тут без меня малины, блондиночка. Вообще-то, старая кошка не то, чтобы так категорично говорила об исключении, но вот то, что ему светит отстранение от занятий как минимум до пасхальных каникул, не поддавалось сомнению, и, когда тебе всего ничего лет, тебе даже это кажется вечностью. Хотя он уверен, она и два с половиной года до конца обучения станет его ждать, потому, что их отношения того стоят, им следовало наорать друг на друга, чтобы это понять. Только вот пока он не знал, что она готова ждать его значительно дольше, может быть, почти всю свою жизнь. Чёрт его знает, что мне вообще делать без тебя. Только не вздумай плакать, а то я тоже зареву, и не прощу тебе такого позора. Я буду приезжать к тебе в Хогсмит каждый раз, как старая кошка будет туда отпускать, так что даже не смей говорить, что будешь скучать. А то я ни черта не смогу достойно уехать. Ну и как им теперь сосуществовать? Может, ему превратиться в собаку и сказать, что Поттер решил выпендриться, пока всех носятся с совами и кошками и завести блохастого друга? А что, мысль. Правда, если Макгонагалл прознает, выпрут из школы не его одного, так рисковать было глупо, а вот шляться сюда к ним в виде псины очень даже клёвый вариант, надо будет утешить этим Поттера, когда он камнем повиснет на его шее под эгидой, так не доставайся же ты никому. Болван патлатый, как он будет без него и его тупостей вообще? Но сейчас Сириус был настолько упоён их с Эль примирением, что не мог сосредоточиться на мысли, что нужно было как-то разобраться в ситуации и решить, с чего бы и кому понадобилось снова подставлять его. Нюниусу, Малфою? Да чёрт их знает. Половина школы не отказалась бы подставить ему подножку, но ни у кого бы даже это не вышло бы сделать так изящно, как у него.
Amelia Bones: И почему им понадобилась неделя страданий, бессоницы и плохого аппетита, а еще и исключение Сириуса в придачу, чтобы понять какую глупость они совершали, отталкивая от себя самого любимого и родного человека? Что за негриффиндорская слабость- бояться разрушительности собственных чувств? Можно подумать, что их чувства были меньшим тайфуном, когда они были по отдельности. Спросите их лучших друзей, терпевших их ужасный характер целую неделю. Все это отговорки для недостаточно смелых. О том, что все это слишком сложно. Сложно спать на потолке, и тормозить, как рогатик при виде ее прекрасной Лили, а любить того, кто любит тебя вовсе не сложно. И нечего выдумывать. И вся эта простая истина дошла до нее буквально за секунды, как только он снова в своей наглой, но теперь куда более бережной манере притянул ее к себе, целуя в губы и шею, то нежно, что аж что-то щемило в груди, то страстно, что распаляло пожар. Как они могли так долго этого не понимать, глупые. Это он на нее так влиял, однозначно, раньше она была куда более сообразительной. Она знала почти наверняка, что он думает о том же самом. Взять хотя бы то, как он перехвалил ее запястье, как только она при коснулась к нему. И хотя последние ее воспоминания об этом жесте были не самыми приятными, она даже не дернулась, потому что знала, что он больше ни за что не причинит ей боли. Оторвавшись от ее губ, он к тому же вдруг заявил, что может и замуж ее возьмет. Амели усмехнулась, представляя себе картину их семейной жизни. Ей почему-то казалось, что на свадьбе они разживутся сервизами, которые будут с наслаждением бить об стенки в моменты своих грандиозных и таких типичных ссор из-за того, что Бродяга вернулась с прогулки и прошел в кухню, не помыв лапки, или из-за того, что Амели улыбнулась маггловскому почтальону соседей. Заканчиваться такие ссоры будут непременно бурным примирением. А сервизы будут восстанавливаться репаро. И может, однажды, на Рожедство им в качестве шутки подарят набор пластмассовой посуды, которой будут пользоваться разве что их дети. Да, у них с Сириусом был бы отличный мальчишка, такой же любимый и непоседливый, как и ее муж. Эли усмехнулась своим мыслям, но фантазировать дальше пока не стала, отвлекшись на минуту от Сириуса, она обратила свое внимание на комнату и заметила, что парень даже уже успел собрать вещи. - Сириус, ты ведь этого не делал, я знаю, - уверенно заявила девушка - так почему это понимают все кроме администрации? Дамблодор не может просто так исключить тебя, ни за что. Я думаю, что мы должны пойти к нему и все объяснить. Если хочешь можем даже рассказать ему про то, что сделал слизеринец, ну..с письмом якобы от Регулуса. - у нее все еще оставалась масса неприятных воспоминаний от того случая и она не знала, чем рассказ о нем вообще может помочь, но не собиралась сидеть сложа руки, когда кругом творилась такая вопиющая несправедливость. Она была уверена, что будет достаточно людей, что вступятся за Сириуса. Ей не хотелось верить, что его могут действительно исключить. Ему ведь обязательно надо закончить школу, это понимал даже сам гриффиндорец, как бы неблагоразумно он не относился к собственному образованию. А что будет с Поттером, вы подумали? На месте профессоров и директора она бы еще раз хорошо подумала, стоит ли исключение Сириуса неуправляемости Джеймса, когда тот останется без присмотра лучшего друга . Да и потом, что касалось нее, то она уже попробовала быть в дали от него, хотя эта даль была лишь разными комнатами одной гостиной. И Эли сама сдалась через несколько дней честно признав, что это выше ее, не быть с ним рядом. А если его исключат, то все что им светит это встречи в Хогсмиде и совместные праздники. Она так не хотела и она была готова бороться за то, чтобы его оставили в школе. - Кстати, это твой брат нашел меня, чтобы сказать, что тебя отчисляют,- она не знала зачем добавила это, может, просто думала, что парень оценит этот жест брата. Она же видела Регулуса и видела, что он не злорадствовать пришел, а действительно хотел, чтобы она не узнала об этом последней или от кого-то совсем чужого ей или Сириусу. - И не буду я по тебе скучать, потому что тебя не исключат! Еще чего, - она не знала кого хотела убедить больше его или себя, но от одной мысли, что ему правда придется уйти из школы внутри все холодело, и реветь тоже хотелось, как бы он не просил об обратном. Именно поэтому она просто отодвигала мысль о реальности возможности его исключения в самый дальний угол сознания, предпочитая лучше лихорадочно думать о том, как можно этого избежать - Хотя, конечно, тогда бы я смогла улыбаться кому захочу и может быть даже..- не стала заканчивать предложение, просто рассмеявшись и приподнявшись на носочки, мимолетно поцеловав его в губы. Она просто хотела подразнить его и постараться хоть чем-то поднять ему настроение. - Мы так просто не сдадимся, а если что просто скажем, что я решила завести себе собаку, я же блондинка, мне и не такое спустят с рук, - усмехнулась Эли.
Sirius Black: Он с яростным восторгом прижимал её к себе, облокотившись щекой о её макушку, едва заметно усмехаясь её запальчивым словам. Девчонки такие мечтательницы, думают, всё можно устроить по мановению волшебной палочки и, что если кто-то не виноват, его обязательно оправдают. Хотя, наверное, именно этим девушки всегда привлекали ребят, этой отличностью от мужской более ясной логики. И всё-таки, упрямство явно появилось на свет раньше старшего сына Блэков, чтобы потренироваться в злословии к его весьма заметному в истории болваном приходу. Забрали куда-то, прямо из военкомата, увели в дали, ну и сами знаете, что дали. Точнее, чего не дали, а именно, выразить своё веское мнение, которое ему пусть и в самых интеллигентных выражениях посоветовали засунуть себе в задницу, а когда он кому бы то ни было спускал подобное обращение со своим блохастым величеством. Поттер не в счёт, ему вообще почти всё можно, после того, как он усиленно завывал незабываемые мотивы на ухо Блэку, когда они валялись на траве в виде зверей, его уже ничто не удивляло от его утупка, даже то, что олени способны храпеть. Так что уши у него закалённые Джеймсом, как-нибудь выдержат его вопли на тему, как он смеет кидать здесь его на попечение Луни и Пита, один из которых слишком много внимания уделяет книгам, заставляя Джеймса киснуть в библиотеке, а второй слишком им восторгается, так что иногда даже обожающий хвалебные баллады Сохатый понятия не имеет, где от него скрыться, если не за широкой спиной Блэка. Я довольствуюсь главным, что мне веришь ты, Эль. И, уверен, мои мародёры не усомнятся в моей честности, а остальные пусть думают, что хотят. Я, чтобы ты знала, не намерен оправдываться перед теми, кто всё равно не будет меня слушать и вообще обучаться в школе с подобными порядками, это ниже моего достоинства. Ну, положим, он ведёт себя глупо и недальновидно, но дальше что? Он так счастлив, что она снова к нему прижимается с тем же трепетом, с которым смотрела на него до того, как он лоханулся, как последняя чистокровка, что ему даже исключение из школы нипочём. Да хоть из верхней палаты лордов или как там это называется, о чём ему с воодушевлением битый час пытался втолковать Артур. Может, так радоваться с его весьма плачевными учебными перспективами чему-либо было верхом неприличия, но он не сомневался, современная аристократия как-нибудь это переживёт и найдёт, чем запить своё горе в утешение. Ясное дело, Эванс, какой бы клёвой подругой она не была, хотя, учитывая то, что она дружила ещё и с ходячей рекламой шампуня от перхоти в колонке, которая до, а не после, даже это было сомнительно, понятное дело, какая-то там подруга не способна его Эль заменить. От этого на душе словно бальзам растирали, и былая уверенность в собственной исключительности в её взгляде вернулась к нему, правда, не умеет жизнь Сириуса идти по прямой ветке, он пришёл в свой привычный образ, только вот получил хороший такой пинок под зад. Бодрит, знаете ли и отрезвляет. И всё-таки, он в своём репертуаре, глупый, но надменный мальчишка, для которого выдавить лишнее слово прости достаточно сложно, он, в общем-то, уже извинился тогда, и повторяться не собирался, придётся ей принимать его таким вот засранцем, зато весь, какой ни на есть, в её распоряжении. Начисто, самым бессовестным образом, проигнорировав слова о помешательстве брата, который решил сделать Сириусу что-то ценное, и решив привести его в привычные для них чувства позже, он ласково прошёлся губами от её щеки к шее, плавно переметнувшись к губам, заставляя её замолчать самым действенным для их страстной парочки способом. Конечно, он сам хорош, включил свою никому не нужную гордость, вместо того, чтобы бороться за место под солнцем, только уж очень это солнце гнилое, если Хогвартс вообще можно так назвать. Сириус обожал этот замок, но сейчас, из-за обиды, ненавидел его всей душой, ну такой уж он человек, вспыльчивый, непримиримый, а когда примется обретать человеческий вид, будет сидеть в чёртовом поезде по дороге домой, ну, точнее, к Поттерам. Миссис Поттер, конечно, солнце, ни словом его не попрекнёт и даже не будет читать морали на тему, что образование это основа всего, этим нудёжем займётся отец Джея, но как-то так он умеет преподносить даже родительские лекции, что они выглядит не геморром, а увеселительной беседой. Может, даже удастся его споить, чтобы не бухать в одиночестве в ожидании очередного похода в Хогсмит навстречу своим мародёрам и своей Амелии. Про исключение это раздули слона из мухи, Макгонагалл назвала это отстранением от занятий на неопределённый срок. Я так понял, судя по её виду, что она и сама всей этой ахинеей расстроена, понимает не больше моего, но, за неимением других доказательств, не может поступить по-другому. Всё-таки, он слишком уж живописно расписал предстоящие им лишения, надо было сохранить хоть крупицу объективности и сдержанности в их безумном мире и потому также следовало немного утихомирить его разбушевавшуюся миледи, чтобы не вгоняла его в ещё большее состояние безнадёжной тоски, да и себя тем более. Такое странное ощущение, они ещё объятий не разомкнули, а он уже принялся себя жалеть и усиленно по ней скучать, бывает же такое, кому сказать такое про Сириуса, ведь не поверят. Да ясные месяц, что Блэк переживал, но не собирался показывать себя в таком слабом свете перед своей девушкой, все эти сопли, слюни и возмущения можно оставить для Поттера с Ремом и Питом, хотя, вообще, Питер придворный клоун Джеймса, но Сириус убеждён, ради такого случая Джеймс его одолжит в его мягкие лапы Бродяги. Кстати, можно оправдать своё прозвище и пойти искать по свету, где оскорблённому есть уголок, только вот не хотелось нервировать Поттеров, которые, в отличие от его очаровашек родителей, имели дурацкую привычку волноваться за него за компанию с сыном. Но всё-таки, если уж уходить, то красиво, а не так, чтобы потом было тошно от самого себя, унижаться и ползать на коленях он не собирается, оставим это Питеру. К слову, ради того же Пита он бы не видел ничего унизительного в преследовании Дамблдора даже в ходе его похода на горшок, но это было другое. Он мог порвать за Амелию и за друзей, но заступаться за себя умел только особо дегенератскими путями, которые навязывало ему его жалкое достоинство, переданное родителями в качестве непроходимой тупой генетики. Сириус усмехнулся, потеревшись носом о волосы Эль где-то у её лба, чтобы мягко чмокнуть её веки, с силой положив ладонь на её поясницу и разве что не вжимая в свою скромную персону. Всё-таки, умеет она его вдохновить, чего спорить, но как, Мерлин с Морганой, ему без этого вдохновения тусоваться незнамо где, очевидно, обивая пороги Хогвартсва, чтобы увидеть её хотя бы в окно. И всё же, несмотря на все эти сомнения, ему была противна и чужда мысль оставаться учиться из милости, потому, что его это позволили, словно сбросив с барского плеча одолжение, слишком уж он сам привык себя вести таким образом, чтобы позволить себя так вести с собой пусть даже и хвалёному руководству школы. Интересно, Малфой приложил к этому руку, как не безызвестный и власть среди студентов имеющий староста школы или наоборот пытался его отмазать, по старой памяти, как непутёвого брата, бесплатное приложение к своей невесте. Да нет, врёт Сириус, ни черта ему неинтересно, когда он может думать только о том, на кого оставит своего оленя, который с горя ещё додумается сбросить свои рога, и как вообще сможет просыпаться без того, чтобы, перепрыгивая через ступеньки, требовать от своей блондиночки законный поцелуй перед завтраком, но после чистки зубов и так ли будет Луни чувствовать себя не в своей, так сказать, шкуре, без его блох в особо ценных размерах, ну уж а то, что Пит примется заикаться от мысли, что и его могут так турнуть по щучьему велению и чьем-то хотению, даже в лес не надо ходить, чтобы домыслить. Про собаку уже мелькнула мысль, а ты как думала, не зря же я изводил Поттера все эти годы требованиями ещё помариновать меня анимагией, у него, засранца, это вышло первым. Ты, кстати, за ним тоже присматривай, и не давай Эванс его обижать, а то я перекрашу её в блондинку, посмотрим, как ей понравится перестать быть фетишем некоторых непроходимых тупиц оленей. Наверное, в глубине души он не мог не понимать, что Эль даже думать не хочет о реальности их разлуки, да он и сам этого не хотел, стоило только представить, как вообще без неё, так это можно было сразу начинать биться головой о стенку, чтобы заставлять свою безмозглую башку слушаться своего не менее бестолкового хозяина. Не зря Поттер предлагал ему насовсем остаться псом, вот уж куда приятнее носиться по лесу с восторженным лаем, когда мысли свистят где-то в ушах, и ты ухмыляешься тому, что ни черта толком не можешь сообразить, настолько тебя переполняет восторг от осознания, что ты чёртов анимаг.
Amelia Bones: Ну вот за что ей самый упрямый парень во вселенной? Как бы он не открещивался от своего происхождения и фамилии, он был истинным аристократом, не только в своей надменности, но и в этой несгибаемости под какие-либо обстоятельства. Будто он выше этого всего, и нет смысла оправдываться перед кем-то не понимающего абсурдности происходящего. Это было по-своему правильно. В этом была его сила, но в этом была и его глупость. Он ведь и впрямь мог потерять почти все из-за липового обвинения кого-то из слизеринцев. Разве это справедливо? Хорошо, конечно, быть таким смелым титаном, готовым выдержать на плечах любые обстоятельства, но не бороться за себя и свою правду тоже крайне глупо. Но ей казалось, что она сама была отчасти виновата в его беспечности, может она зря пришла мириться именно сейчас? Но она просто не могла по-другому, не могла больше терпеть и ждать у моря погоды, мучая себя разлукой с ним. Без него было сложно, так сильно, что ее же чувства, не находившие выхода в нежности к нему, накрывали ее с головой, увлекая куда-то в самую глубину. И только возможность быть с ним, прикасаться, чувствовать его - снова выталкивала ее на поверхность. Поэтому она пришла сейчас. Слова Регулуса стали отправной точкой. Она слишком боялась его потерять, чтобы продолжать молчать даже сейчас. Но она думала, что если они помирятся, то все наоборот наладится и может быть его даже не исключат. Логично было бы предположить, что восстановленные и набравшие еще больше силы отношения мотивируют его на то, чтобы сделать все, чтобы остаться в школе. Но, на деле вышло, что она лишь отвлекала его от важности принимаемого им решения, так как их примирение будто затмило для него все остальное. приятно конечно, но не ценой исключения его из школы. - Ты из-за того что мы помирились, такой? - в лоб спросила Эли, не желая ходитьв округ да около, выпытывая у него причины его отказа сделать хоть что-нибудь чтобы спасти свое и так вечно страдающее образование. Хотела сказать это строго, но в итоге все равно не вышло сдержать улыбку. Она же тоже не железная, и не умеет она неделями ходить с кислым видом. А всю эту неделю она так и провела, находясь в каком-то эмоциональном вакууме. Но хотелось то совсем другого. И вот, несмотря ни на что, есть повод улыбаться и улыбка так и рвется на лицо. Она ведь тоже до ужаса счастлива, что они не просто помирились, но и решили очень важный для себя вопрос. Решили, что как бы им ни было сложно они смогут и должны преодолевать всю катастрофичность чувств друг к другу, только вместе..но никак не врозь. Но ее, в отличие от гриффиндорца, это лишь мобилизировало на то, чтобы сделать все, чтобы его не исключили. Потому что даже подумать о разлуке с ним было немыслимо. Они встречались всего несколько месяцев, но она уже настолько привыкла к его непосредственному присутствию рядом. Он везде. Когда она просыпается и спускается в гостиную, он уже ждет ее в гостиной, чтобы пойти на завтрак, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу или смеясь и болтая о чем-то с мародерами, они идут на пары, и он усаживается рядом с ней, перебирая под столом ее пальцы или нагло хватая за коленки, или же Лили вытесняет его на свое законное место рядом с рогатым другом и он весь урок щекочет ей шею пером или играет ее волосами. Они идут на тренировку, а он сидит на трибунах, наблюдая за тем, как они играют, Джеймс даже возмущался первое время, что ради него Сириус редко являлся на ветренные трибуны. Она сидит в гостиной, читая книгу, а он целует ее в макушку и усаживался рядом требуя внимания и совершенно мешая ей заниматься уроками. Он стал частью ее дня и теперь дни без него казались ей ненастоящими. Что же будет если он вдруг уйдет? Да и что будет с Поттером, ведь Сириус был одной второй их вечного тандема. И это было по крайней мере нечестным решать их с рогатиком их беспечного нахала. -Тебе как будто все равно. Я не говорю, что ты должен переживать из-за того, что о тебе думают другие, но ты должен хотя бы попытаться добиться справедливости. Или я сделаю это за тебя. Хотя я и так и так то сделаю. С твоей помощью или без. И твой обожаемый Поттер только поможет мне в этом, - заявила Амели, грозя парню пальцем. Вот уж кто первым влезет на баррикады в защиту лучшего друга, да и другие мародеры несомненного его поддержат. В конце-концов, если Сириуса отчислят то частично накроются и прогулки Люпина, ведь они уже выяснили, что одному Джеймсу очень сложно удержать его в полнолуние если вдруг что-то пошло не так. Они рисковали даже когда были все вместе, кто позволит рисковать Джеймсу, оставшемуся без поддержки Бродяги? Конечно, он сможет прибегать в виде собаки, но не факт что это будет постоянно удаваться. - Ты можешь сколько угодно, говорить, что не будешь не перед кем оправдываться. Я тебя об этом и не прошу. Но ты не можешь просто так уйти. Это нечестно. Представляешь что будет с Джеймсом? А со мной? Каково это без тебя, мне и недели хватило знаешь ли. Да и вообще, представь лишь как все тут разойдутся без тебя и твое контроля? А вдруг ко мне кто-нибудь пристанет? К тому же ты и рядом со мной находил сотню причин для ревности, а что будет когда ты будешь далеко? - она забрасывала его аргументами без передышки, часть из них не имели од собой никакого основания, вроде ревности или того, что к ней может кто-то пристать. Она рекордсмен по пощечинам, ударам каблуками и с дуэльными навыками у нее тоже не плохо, так что она сама к кому хочет пристанет. Да и Джеймс никогда ее в обиду не дал. Но она знала, что чем больше аргументов она приведет, тем больше вероятность что он клюнет хотя бы на один из них и решится выпасть из своей блаженной апатии и предпринять хоть что-то. Не давлю на жалость - само нажалось. Может хоть что-то его растормошит? Ну а если нет, она сама пойдет к директору и выскажет все, что при всем уважении к нему, она думает о порядках этой школы относительно правды во всех ее видах.
Sirius Black: Сириус нахально усмехнулся, как можно более эффектно прищурив глаза, разумеется, он давно уже уразумел, что его взгляды действуют на Эль круче любого конфундуса и пользовался этим без зазрения совести. Ей же не нужно было делать ничего, достаточно было просто положить голову ему на плечо, чтобы он почувствовал, что ему наплевать, что его готовы вышвырнуть вон, считай, из родного второго дома пинком под зад. Да передавай в новостях, что это последний день на земле, он не захотел бы провести его по-другому, съездить подышать горным воздухом или там побарахтаться в море, когда она рядом, он не обращал внимания на пейзаж вокруг них. Блэк, слегка высокомерно хмыкнув, мягко коснулся кончиком пальца её носа, когда она улыбнулась, противореча этим светлым жестом своим словам. Что меня выдало? Бестолковый вид приоритет Поттера, так что такая отмазка не принимается. Сириус бессовестно ухмыльнулся, сильнее прижимая девушку к себе и вместе с тем не выпуская её руки, словно пытался насытиться её прикосновениями впрок, пусть и понимая, что это не та ситуация, в которой такое может сработать. Что же, по крайней мере, они могут взять от только их момента всё. Ну ведь не ошиблась, молодец, его блондиночка, видит его словно под рентгеном, развесил уши, бродячий пёс, и ни черта не думает о будущем, когда она в его объятиях и, что также для него очень важно, верит ему, даже не усомнившись в том, что он не мог поступить таким образом, несмотря на то, что руководство школы тоже вроде как не дураки. Ты пока ещё плохо меня понимаешь. Ну, конечно, мне всё равно, если учесть, что, в отличие от вас, я даже домой не хочу ехать, и мой дом давно здесь. Здесь и у Поттеров, а про тот дом, что был его в детстве, он уже почти и думать забыл как о своём, настолько всё там было чужое, даже его комната, разукрашенная в исконно гриффиндорские цвета его стараниями. Сириус усмехнулся с лёгким оттенком привкуса горечи на губах, и весьма пылко поцеловал свою девонку, чтобы перестала говорить глупости и сосредоточилась на вещах по важнее, таких, как их поцелуи. И всё же, даже через нежные прикосновения её губ он словно кожей ощущал ледяной недовольный взгляд матери, которая разочаровалась в своём старшем сыне давно, но никак не могла принять того факта, что исправляться в угоду ей он не собирался. Странно, а он, наивный, считал, что они Рега сделали для того, чтобы второй блин вышел не комом, а так, как принято у чистокровок. Хотя, зная его родителей, всё было куда прозаичнее, по принципу королей, чем больше в семье мальчишек, тем лучше, чтобы фамильное достояние перешло бы наследнику, а не кому попало, на всякий случай. И от этого цинизма его воротило с души. Ты серьёзно считает, что Джеймса будет кто-то слушать? Он мой лучший друг, и понятное дело, не сдал бы меня, даже если бы я действительно напакостил кому-то. Ну а ты, я не хочу, чтобы ты в это влезала. Ещё не хватало, чтобы мои проблемы разрешала моя девушка, это я должен учиться решать твои. Да не будет никто слушать Поттера, когда дело касается его блохастого братца по разуму, даже Луни не станут, хотя он староста, между прочим, для общественного благопорядка, как считает Макгонагалл, и для того, чтобы отмазывать своих безмозглых друзей, как уверен Блэк, когда от души похлопал друга по плечу, поздравляя с удачным для них всех назначением. Что до Амелии, то для него это было табу, может, принять помощь девушки он ещё мог бы, но своей, это уже слишком, у него самолюбие, знаете ли, не из латекса, чтобы растягиваться и не давать трещин и дыр от таких пирогов. Он надеялся, что она поймёт его в этом, какому парню приятно чувствовать себя беззащитным и откровенно не мужественным что ли. Что это она там удумала, приставать? Ну пусть попробуют, если не сделали выводы, что Сириус никому не даст и слова сказать в адрес его девочки, даже если за это его выгоняют из школы. Что, конечно, не мешает самому всячески её поносить, когда она выводит его из себя, спасибо, что хоть в глаза, а не за спиной. Он крепко обнял ладонями её голову, агрессивно раздувая ноздри и потираясь щекой с едва уловимой щетиной о её нежную кожу и ощущая под своими руками её шелковистые светлые локоны. Нарисуйте их на картинке, принц и принцесса, не меньше, но подобное обманчивое впечатление развивает первый сорвавшийся с его языка похабный жаргон. Тот, кто к тебе пристанет, должен быть очень тупым, потому, что любому идиоту понятно, что ты будешь под присмотром мародёров здесь. Не говоря уже о том, что я об этом узнаю и достану, где бы кто не спрятался. На какой-то момент Сириусу стало немного стыдно из-за своей категоричности, которая не доставляла радости и не делала погоду ни одному из них, считая даже Джеймса. Но, несмотря на то, что, поостыв, он умел признавать свои оплошности, это был другой случай, вопрос чести для него, как бы он не хотел иметь эту самую честь во все места. Это было нечестно с его стороны вести себя как эгоист, которого, видите ли, оскорбили, надавав пощёчин его весьма сомнительному в своём благородстве достоинству. Неужели его достоинство стоило переживания любимой и друзей? Вероятно, стоило, хотя бы потому, что иначе бы он не смог себя уважать, и тогда с какой радости требовал бы от своих близких уважения и признаний в любви. Да и вообще, раз уж так вышло, пусть как следует соскучатся по своему блохастому, может, ещё будут носить его на руках, а не цедить «уйди от меня, придурок, я порчу себе причёску и клею Эванс, а ты закрываешь мне весь обзор». Амелия, я не говорю, что хочу уезжать или что мне нужны извинения от тех, кто меня вышвырнул, не разобравшись, как я того стою, в письменном виде. Но оправдываться, это уволь, я не для того родился на свет, чтобы мести хвостом перед кем попало. Блэк с достоинством грациозно поднял свой подбородок, уложив его на голову Амелии. Сириус принялся укачивать Эль в объятиях, как маленькую, на удивление сочетая какую-то присущую ему остервенелость и нежность, которая появлялась в нём при одном взгляде на неё, немного смягчая его крепкий, как алкоголь, нрав. Да уж, невинным безалкогольным коктейлем Блэка не назовёшь. Он уже и сам начал впадать в некоторый ступор, если до этого мысль о том, что придётся всего-то попинать балду, пока все будут сидеть на уроках, всего-то до пасхальных каникул, да и вообще, ещё подумать, удостаивать ли замок своим величественным присутствием после нанесённого оскорбления ему с его блохами, что и Эль он сможет в Хогсмите затискать, и Лунатику всегда в полнолуние на помощь придёт, а Поттера так закидает письмами, что он ещё будет орать довольно, срывая голос, то теперь всё почудилось ему куда более сложным, настолько, что он даже не был уверен, что отроет в себе достоинство сделать шаг в сторону от школы с идеальной прямой спиной. Лучше помоги мне сочинить письмо Поттерам, чтобы, внимание, тактично им намекнуть, что нужно ждать гостей и можно начинать готовить мою любимую пастилу на каминных углях. Я к тому, что они нормальные люди, а не придурки, и им нужно как-то объяснить моё чудесное появление немного раньше лета и не с Джеем под руку. Хотя, последний факт должен был их порадовать, как мировых родителей, которые скучают по своему ребёнку не так маниакально, чтобы желать ему за все экзамены и зачёты быть вышибленным из школы, словно он какой-то там бладжер. Единственное, что Сириуса же радовало, так это то, что сомнений в том, что Поттер, Луни, Пит и, конечно, его Эль, не будут тут шалить без него так, как могли бы с ним, и не будут так получать по ушам, чтобы он завидовал и кусал локти от возмущения, и уж точно не изменят ему. Иногда ведь нужно поверить в то, что ты уходишь, чтобы понять, что тебя по-настоящему ждут обратно, так, что до защемления сердца хочется остаться со своими придурками и любимой.
Amelia Bones: Эли вздохнула. Вот он весь и всегда такой. Вот он такой ее, и только ей с ним мучиться и бесконечно сильно любить. С ним никогда не было просто. Ни когда они были просто сокурсниками, ни когда он настойчиво пытался ее добиться, а она не менее настойчиво ему отказывала, ни тем более сейчас, когда он прочно поселился в ее жизни, став больше, чем просто ее частью. Он бродячий пес с осанкой аристократа. Может делать миллион глупостей в секунду, но ни единого жеста без присущей ему изящности. В нем благородство сочетается с эгоистичностью, альтруизм - с самовлюбленностью. В нем противоречивость зашкаливает, льется через край. Он отказался от своей семьи, но в нем навсегда осталась эта аристократическая выправка. Он потому упрямый до ужаса, до ломоты. Никогда не пойдет на уступки, особенно в такой ситуации. Хотя мог бы, ради нее или ради Джеймса, ради справедливости, в конце-концов. Но не тут то было. Он же гордый и никогда не только не пойдет просить честности сам, но и ей не позволит. Вот только кто его будет спрашивать? Он прав, Джеймсу никто не поверит, он ведь его лучший друг, скорее Поттера обвинят в пособничестве, чем прислушаются к его аргументам, и тут есть отчасти вина самих мародеров, которые долго и упорно трудились на благо своей репутации. Но есть же Люпин, который хоть и является неотъемлемой частью их великолепной четверки, все-таки на хорошем счету у всех профессоров, потому что он выступает вечным тормозом и вразумителем самых непоседливых из мародеров. И есть Эли, которая молчать не будет и запросто расскажет про все, что случилось неделю назад, и так как скандал происходил прям посреди школы, многие могли подтвердить ее слова и тот, кстати, факт, что еще неизвестно какие заклинания слизеринец применил на Сириусе, что-то ей подсказывало, что они были не из списка тех, что они проходят на стандартных уроках и даже в дуэльном клубе. Да, Сириус до жути талантливый, но это вовсе не значит, что он мог применить Темную магию к живому человеку. Он не сделал этого тогда, в разгар ссоры и своей агрессивности, не мог сделать этого и потом. Она знала его. Она была уверена в нем. И очень сомневалась, что директор и впрямь мог поверить в правдивость чьих-то ложных обвинений. Но если ему не хватает каких-то фактов для подтверждения, она с удовольствием предоставит ему все, что только знает и что сможет его убедить. У них к тому же есть Лили, которая наверняка поможет ей и поддержит, если Эли только попросит подругу об этом. Лили как и любая нормальная староста очень часто против проделок Сириуса и Джеймса, потому что ровно как и сама Амели, частенько считает их выходки детскими, но факт в том, что Эли была уверена в том, что подруга тоже знает, что Блэк не был способен на то, в чем его обвиняют, и поэтому встанет на его защиту вместе с ней. Кроме того, у нее есть и другие причины, кроме правды и самой Амели. Все-таки Сириус был лучшим другом Джеймса, а Джеймс..это было сложным и весьма запутанным и гриффиндорка никогда не лезла в отношения подруги и рогатого друга ее парня, но для нее было очевидно, что между ними могли быть какие угодно отношения, только не безразличие. А значит, у Лили будет еще один повод помочь Блэку. И пусть он никогда не примет помощь от девушек, ее это не волнует. Слишком много поставлено на карту, так что она готова рискнуть, даже если он потом никогда не заговорит с ней или Лили. Если им удастся спасти его от исключения, то как бы он не обижался, она будет знать, что приняла правильное решение. Эли уважала его позицию и его упрямство, но кроме этого она еще и любила его, и не хотела чтобы чьи-то глупые обвинения решили его будущего. Она немного отстранилась от парня, вскинув подбородок и упрямо смотря ему в глаза. - Блэк, я тебя очень люблю, но иногда ты непроходимый упрямец –вздохнула девушка, - я знаю, что ты сам никогда не пойдешь за справедливостью, потому что ты для этого очень гордый, прав ты и относительно Джеймса, которого никто слушать не станешь. Но я – это другое дело. И мне не все равно. Я уважаю твою позицию, Сириус, но люблю тебя больше, чем боюсь ущемить твою гордость. Так что прости, - она легко выскользнула из его объятий, пока он немного замешкался от ее заявления, и направилась к двери спальни, чтобы не тянуть с принятым решением и заодно не дать ему время ее остановить.
полная версия страницы